Эта душераздирающая история произошла прошлой весной. Маша Карасева шла домой с тренировки по плаванью. По дороге ей надо было зайти в библиотеку и взять несколько книг. До экзаменов в институт оставалось совсем недолго и сейчас нужно было заниматься особенно тщательно. Впрочем, Маше учёба всегда давалась очень легко. Школу она закончила с золотой медалью ещё когда ей было всего четырнадцать лет. Два с половиной года она усердно готовилась к олимпийским играм, но незадолго до отправки в Сидней сломала лодыжку и не смогла поехать. Маша конечно расстроилась, но не впала в уныние и решила сосредоточиться на учёбе.

   Выйдя из библиотеки, прилежница пошла на станцию. Было уже довольно темно, и Маша решила узнать, когда будет электричка. Приблизившись к расписанию, она услышала пьяный гул и решила не подходить. Дебоширы же, в свою очередь, заметили, что приближавшаяся ранее фигура вдруг начала отдаляться.

– Пойдём глазом ёбнем, чё там за хуйня! – произнёс один из собутыльников.

– Похезали! – ответил второй.

   И оба быстрым шагом направились в сторону Маши. Маша, увидев это, решила не искушать судьбу и узнать, что им нужно. "Может быть, эти двое заблудились и им необходимо подсказать дорогу", – подумала она.

   Но всё оказалось совсем по другому. Вольдемар и Федя были беглыми уголовниками, о которых несколько дней назад писали газеты. Читала о них и наша героиня и даже помнила их приметы и фотографии. Но, по злой иронии, из-за темноты узнала в них преступников только тогда, когда они подошли к ней.

– Ты тут одна…а?! – рявкнул на неё Вольдемар.

– Одна, – испуганным дрожащим голосом ответила Маша.

– И хуль ты тут одна делаешь… а? – снова задал вопрос Вольдемар.

– Жду электричку.

– Уже поздно, ты не боишься что на тебя могут напасть, сейчас столько хулиганья развелось? – спросил Федя.

– Нет, не очень, - дрожащим голосом ответила Маша и слегка покашляла от сухости в горле.

– А вот и зря не боишься, потаскуха!!!! Ща ты у нас с Федей на рота брать будешь!!! А вздумаешь бежать, мы тебя на перо насадим!!! Секёшь, курва!? Я на деревне без сучки все два года пыхтел, бля!!! Потом нас с Федей на новый лагерь перебросить решили, ну мы и лапти наплели!!! Два года одним акробатам на гудок надавливал!!! Думаешь отпущу тебя,…а…ааа!!? Хуй-то там отпущу!!! Ща, Федь, мы этой банжихе дураков под кожу загоним!!! Хватай её!!!

   И два разбойника схватили несчастную и понесли в близлежащие заросли. Первое время Маша пыталась сопротивляться, но Федя приставил нож к её горлу. Этого было достаточно, чтобы она затихла. Вольдемар принялся срывать с неё штаны и свитер, в то время, как Фёдор слегка водил лезвием по её горлу. Далее бедняжку поставили на колени, и, я думаю, самые испорченные читатели уже догадались, для чего именно. Как трудно было нашей героине исполнить это омерзительное поручение зловредного бандита, ведь она совсем не обладала опытом в таких вещах и в этот момент считала себя единственной женщиной на земле, которая держала мужской член во рту. От этого ей становилось тошно. Как только она почувствовала, что хуже ей быть уже не может, Федя убедил её в обратном. Изверг просто сорвал тот цветок, который порядочные девушки берегут до первой брачной ночи, пока Вольдемар довольствовался полостью рта. Вдруг по рельсам прошла электричка, та самая на которой должна была уехать Маша. От этого ей стало ещё хуже. "Что, если бы я не пошла смотреть расписание, а осталась ждать в конце платформы? Быть может, эти живодёры не заметили бы меня, и я бы сейчас уже ехала домой к маме и папе?" – спрашивала она себя.

   Вольдемар стал выказывать своё недовольство тем, как Маша неуклюже сосёт его член:

– Петухи на зоне и то с большим аппетитом присасываются даже после того, как их в зад затушишь!– свирепо жаловался он, – А ну-ка поактивней хуячь языком по уздечке, алюра ты херова!

   Как я уже говорил ранее нашим читателям, Мария ничего не знала об оральном сексе, но из школьного курса биологии помнила строение полового члена. Благодаря своим знаниям, она наощупь языком отыскала уздечку и доставила бандиту должное удовольствие, в то время, как, не будем забывать, Фёдор лишал её невинности непосредственно. Наконец, после двадцати минут, Вольдемар кончил в рот своей бедной жертве и отошел в сторону покурить. В это время Фёдор всё ещё продолжал забавляться её узеньким влагалищем, как вдруг… Стал слышен звук приближающихся шагов. Вольдемар достал заточку и затаился. Федя приставил нож к Машиному горлу, но члена не вынул.

   Приближающимся был священник отец Мефодий. Он тут же вытащил пистолет из под своей рясы и пальнул по кустам, ранив в плечо Вольдемара. Раненый разбойник кинулся бежать, выкрикивая богохульства и оставив своего сообщника. Фёдор попытался встать, но Машино влагалище настолько сильно сократилось от страха, сжав его член, что он там застрял.

– Эх злодеи окаянные, душегубы, христопродавцы, эх проклятые распроклятые проклятущие!!! – гневно кричал священник, угрожая пистолетом застрявшему разбойнику, – А ну-ка брось нож, брось нож тебе говорю, или я тя прямо сейчас на суд божий отправлю!!!

   Далее следует банальный обмен угрозами типа "Брось ствол или я убью её", "Убьёшь её – убью тебя" и т.д. Закончилось всё тем, что отец Мефодий, выждав подходящий момент, пальнул злодею по мошонке, болтающейся за промежностью несчастной Маши. После этого извергу хватило сил выдернуть из Машинного влагалища то, что у него осталось после выстрела святого отца и убежать в заросли.

– Ты в порядке, дитя моё? – спросил отец Мефодий у бедной жертвы.

   Маша ничего не могла ответить из-за того, что сильно рыдала, но в её глазах отец увидел такую благодарность, которую я не в силах описать за сотни лет. Он протянул ей руку и помог подняться. Маша сквозь рыдания попыталась сказать спасибо, но у неё ничего не получалось.

– Ничего, ничего, дитя моё, лучше поплачь, станет легче, – говорил отец Маше, собирая с земли её одежду и сумку, – нет на земле такого места, где бы гнев Господень не покарал этих злодеев, они ещё свое получат.

   Священник помог несчастной одеться, дал ей время чтобы прийти в себя и начал расспрашивать о том, как её зовут, где она живёт и т.д. Маша, помимо своего имени, сообщила, что живёт в Люберцах, что эти злодеи подловили её на станции и что боится ехать домой одна. Отец Мефодий с пониманием отнёсся к её страху и предложил переночевать у него в доме неподалеку, на Фабричной. Маша согласилась и опять расплакалась. По дороге к дому она то успокаивалась, то снова безудержно рыдала. Святой отец как мог утешал её самыми нежными словами. Наконец они дошли до дома. Машин спаситель сразу же предложил ей помыться и проводил её в ванную, а сам стал изучать содержимое её сумки. Там он обнаружил "Антихриста" Фридриха Ницше, "Библию для верующих и неверующих" Емельяна Ярославского, "Капитал" Карла Маркса, "Карманный словарь атеиста".

– Вот те нааа! Пригрел змею на своей шее! Не верует значит в бога Иисуса, ну ну… Я, получается ,спас её тело, а душа-то в потёмках блуждает. Придётся спасать эту овечку, отбившуюся от стада. Придётся спасать.

   Через полчаса Маша вышла из ванной. Святой отец всё тем же добрым тоном спросил её, не хочет ли она спать. Маша кивнула, и тогда отец предложил ей переночевать на кровати в подвале. Он объяснил это тем, что все остальные кровати в доме, кроме его собственной, ужасно неудобные. Маша согласилась, ничего не заподозрив, и отец проводил её вниз по лестнице. Дверь в подвал была надежно замаскирована так, что если о ней не знать заранее, то разглядеть её практически невозможно. Сам подвал представлял из себя комнату с кроватью и прочей мебелью, отличающуюся от прочих в этом доме только отсутствием окон. Священник указал Маше на кровать и сказал, что если ей что-нибудь понадобится, то дверь не закрыта. После чего пожелал ей спокойной ночи и вышел наверх.

– Какой замечательный человек, – подумала Маша и легла спать. Где-то через полтора часа она поняла, что заснуть ей не удастся. Ещё через час ей захотелось в туалет, и она решила выйти. Подошла к двери, толкнула, дверь не открывалась. Потянула на себя – ничего. "Наверное святой отец случайно захлопнул за собой дверь", – подумала она и решила перетерпеть до утра. Через два часа стало невмоготу. Маше не хотелось беспокоить своего спасителя, и она залезла в шкаф. Там она и проделала сию процедуру, по окончании которой заметила, что во внутренней стене шкафа есть дверь. Тогда она не придала этому значения, ибо её разумом завладела стыдливая мысль, – "Что будет, если этот добрейший человек узнает, что я наделала в его шкафу?" Под утро она всё-таки заснула.

   Проснулась Маша от того, что в ухо ей крикнули, очень громко: "Г Р Е Ш Н И Ц А а а а!!!!!" От этого она вскочила и увидела перед собой своего вчерашнего спасителя.

– Закоренелая грешница!!! – продолжал он орать, – Отродье дьявольское, потаскуха, грешница!!!

   Он швырнул ей в лицо её книги и спросил:

– Это что же получается, гидра проклятущая, я тебя вчера спас, а ты книги богохульные почитываешь?!! Считаешь, значит, всех верующих заблуждающимися, глупцами, идиотами??!

– Что вы, что вы, святой отец, – еле сдерживая слёзы ответила Маша, – эти книги нужны мне для подготовки в институт.

– Это в каком-таком институте таким-то богохульствам обучают, а?

– На Филфаке МГУ. Пожалуйста, не сердитесь.

– Не сердиться?!! Да как я могу не сердиться, если ты оказалась ещё большей грешницей, чем те, от чьих рук я тебя спас!?! Мне придется изгнать из тебя всю эту бесовщину, иначе какой я священник??!

   После этих слов святой отец набросился на несчастную жертву и, содрав с неё нижнее бельё, припал ртом к влагалищу. Маша плакала и умоляла прекратить эти издевательства, но раб божий был неумолим. Святой отец лизал ей клитор, покусывал и оттягивал половые губы, при этом вознося хвалу отцу и сыну и святому духу. "Только таким образом, только посредством вылизывания устами священника ты избавишься от грехов, шлюха Вельзевулова!" – задыхаясь, изрекал священнослужитель, – "Но мой язык недостаточно длинный, чтобы достать до конца, а ну развернись, блудница вавилонская, сейчас я из тебя бесов-то повыгоняю!"

   Как вы наверное уже догадались, уважаемые читатели, отец Мефодий принялся сношать Машу непосредственно членом, который, кстати, был больше, чем средних размеров, и, учитывая узость Машиного влагалища, причинял ей невыносимую боль. Вся эта процедура сопровождалась мольбами и рыданиями со стороны Маши и возгласами типа "Во имя господа Иисуса Христа, нечисть, покинь тело сей овечки!" со стороны священника. Через несколько минут подобных издевательств святой отец разрядился прямо в свою жертву, после чего на несколько минут успокоился. Маша забилась в угол и держалась руками сами, наверное, догадываетесь за что. Ужасы, произошедшие с ней, просто не укладывались в её голове. "Как мог священнослужитель, который, к тому же, спас меня от насильников так поступить со мной?" – спрашивала она себя.

   Через несколько минут святой отец приказал своей жертве встать на колени, открыть рот и закрыть глаза. Маша подчинилась. И что же, этот изувер принялся справлять большую нужду в её юный ротик. Этого Маша уже вынести не смогла. Её тут же стошнило желчью и жидким стулом священника, который влился ей в уста.

– Ах ты блудодейка распроклятая! – выкрикнул отец Мнфодий, - Не хочешь, значит, причаститься божьей благодатью, сучка окаянная?

– Какая же уэээто блааааго…ать? – с большим трудом вымолвила Маша, – Разве бог прооопоовеоал есть уэээ, уээээ,уэээээ, эээтуу меееээрзость?

– Ах ты сука тёмная! В святом писании ясно сказано – "Не то, что входит в уста, оскверняет человека!" Так что, грешная мразь, я, посредством скармливания тебе моего пресвятого кала, исцеляю твою нечестивую душу! Ибо я священник, пастор божьих овец и ты, овца, скажешь мне спасибо на небесах за то, что я сейчас делаю ради спасения твоей испорченной души! Я вершу свои деяния по слову божьему, ибо так завещал господь наш Иисус Христос! А теперь ешь, ибо пока все не будет съедено, не может быть ни какой речи о спасении! Но! С каждым новым глотком ворота Царствия небесного приоткрываются для тебя! Так что заткнись и ешь Манну, которую послал тебе предвечный господь через моё чрево! Ибо свершение сего пресвятого таинства есьм путь к спасению!

   Маша поняла, что лучше будет подчиниться безумцу-священнику, ведь кто знает, каким будет наказание за непослушание. Несчастная девочка-вундеркинд приступила к омерзительной трапезе. В процессе поглощения этой "коричневой манны" бедняжку постоянно рвало и ей приходилось заново собирать с пола выблеванную жижу и глотать. Трудно даже предположить, какие чувства испытывала несчастная в этот момент. Но не в наших правилах скрывать правду от читателей. "За что мне выпали такие страдания? Ох, уж лучше бы я осталась в лапах тех двух злодеев. Даже если я выберусь отсюда живой, как мне жить дальше? Как жить дальше с осознанием того, к чему меня здесь принудил этот изверг?" – спрашивала себя бедняжка в своих мыслях.

   Через сорок минут задание с большим трудом было выполнено. Но на этом её мучения не закончились. Злодей потребовал исторгнуть всё, что она съела, и снова съесть. Трудно даже представить, что Маша испытала в этот момент. Но делать было нечего, и она опять, с большим трудом выполнила эту ужасную просьбу. Но и на этом изверг не успокоился. По его мнению, надо было исполнить сей ритуал по количеству святых заповедей. На всю процедуру у измученной жертвы ушло два часа. После этого святой отец одарил её похвалами, добавив, что она только на начале пути в царствие Господне. Маша взмолилась о пощаде. "Христос терпел и нам велел", – ласковым голосом ответил изувер и приказал ей вылизать его зад. Маша выполнила приказ, испытывая ужасное отвращение.

   Далее он препроводил бедную абитуриентку в тайную комнату за шкафом. Святой отец уже давно знал, что Маша помочилась в этом шкафу, но вида не подал. Необходимо заметить, что отец Мефодий от рождения обладал уникальным зрением и чутьем. Это ему и помогло понять, что происходило в кустах прошлым вечером. По запаху Машиного влагалища и запаху спермы он, ещё не дойдя до кустов, понял, что в них происходит. От разбойников также исходил аромат чифира, и святой отец понял, что это скорее всего те самые беглые уголовники. Учитывая, что последний раз похожих людей видели на Выхино, отец Мефодий был уверен на все сто. С помощью своего воистину кошачьего зрения он без труда подстрелил их, тем самым снискав слепую благодарность своей будущей жертвы.

   Итак, отец Мефодий зажёг свечи и благовония. Тайная комната своим убранством напоминала помещение православной церкви. Везде на стенах висели иконы, над алтарём находился двухметровый православный крест с распятым на нём Иисусом. Далее священник скинул с себя рясу, и оказалось что под ней на его тело были надеты массивное православное распятие и женские черные чулки. Из левого угла комнаты он достал кожаную кепку, которой немедленно увенчал свою голову.

– Можно начинать, – произнёс святой отец и трижды перекрестился перед алтарем.

– Умоляю вас, я уже извлекла все уроки, вы уже указали мне на мои ошибки, прошу вас, умоляю, отпустите меня, я никому ничего не скажу! – взмолилась Маша.

– Возрадуйся, дитя моё! Ты на пути к избавлению от грехов! Но это только начало пути, и прерываться на этом было бы не по-христиански! Так что любые попытки с твоей стороны воспрепятствовать очищению будут жестоко караться! Но не стоит унывать, пройдя весь путь от начала и до конца, ты приобретешь нечто намного большее, чем земные греховные радости! Так что замолчи и делай что я тебе велю! – торжественно произнес "инквизитор".

   Маша решила, что какими бы ни были мучения, что ей предстоит пережить, нужно молча повиноваться этому садисту, так как сопротивляясь она лишь ухудшит свою незавидную участь.

   Святой отец приковал несчастную цепями к алтарю спиной к себе и принялся читать "Отче наш". По окончании он подставил руки к заднему проходу нашей героини и потребовал испражниться. Говоря откровенно, Маша даже обрадовалась этой отвратительной просьбе, так как уже около двух часов с трудом сдерживала позывы к дефекации, особенно трудно ей приходилось когда она "вкушала благо" (термин отца Мефодия) на пятой заповеди. И вот наша героиня испражнилась прямо в ладони священнику. Чувство стыдливости было притеснено чувством райского облегчения.

– Какой отменный кал!!! – с восторгом взвыл святой отец, проглотив кусочек заветного лакомства, – Я бы даже сказал, более чем отменный!! Кто бы мог подумать что в этом грешном теле сокрыта такая вкуснятина?! Воистину, даже самое падшее, самое испорченное, самое грешное создание носит на себе отпечаток божьей благодати! – продолжал он, – Нет, ну надо же, какой аромат, а какой цвет!!! Так и хочется всё сразу съесть!!! – после этих слов изверг начал жадно запихивать себе в рот то, что нормальные люди спускают в унитаз.

   Трапеза длилась недолго, за две минуты Мефодий успел проглотить все экскременты да ещё, плюс ко всему, вылизать свои руки так, что никто бы не поверил, что совсем недавно на них теплилась буроватая мерзость. После этой отвратительной процедуры священник три раза перекрестился и вознёс хвалу святой троице, воздев руки к небесам.

   Следующим шагом было "благословение утробы именем божьим" (термин отца Мефодия). Для этого изувер подошёл к лицу несчастной Маши и заставил её сосать свой висячий фаллос. Так как Маша ещё вчера узнала о тонкостях этого "таинства", ей удалось эрегировать член священника менее чем за минуту. После оральных подготовок батюшка вернулся обратно и, вы не поверите, подверг несчастную содомии. Двадцать минут кровопивец водил туда-сюда своим огромным членом в прямой кишке юной абитуриентки. Несчастная всё это время пыталась сдерживать слёзы, а бесстыжий содомит выкрикивал фразы типа "хвала небесам", "именем бога предвечного…", "во имя отца и сына и святого духа…" Далее он исторг семя прямо внутрь и потребовал от несчастной вернуть ему его. Маша повиновалась, выдавив сперму из своего зада в рот святому отцу. По получении спермы Мефодий "обрадовал" Машу тем, что изгнание бесов проходит успешно. Услышав это, Маша поняла, что угодила извергу и решила воспользоваться этим и облегчить свою участь. Больше всего она боялась, что снова придётся есть кал и блевать, потом опять есть и блевать, и есть и блевать, снова, снова и снова.

– Батюшка, разрешите обратится?

– Спрашивай, дитя моё.

– Раз я встала на путь исправления, как скоро закончится обряд изгнания, и не придется ли есть опять Манну? Поймите меня правильно, она мне конечно очень нравится, но я считаю, что хорошего должно быть в меру.

– Молчать!!! Молчать гидра проклятая!!! Искусительница!!! Теперь я всё понял, ты ведьма!!! Отродье бесовское!!! А в шкафу моём мочилась, чтоб меня сглазить, порчу навести?!! Знай же, чёртова шлюха, со мной господь бог!!! А добро всегда побеждает зло!!!

   После такого прокола Маше оставалось мечтать лишь об одном – быстрой безболезненной смерти. Но и тут ей не повезло. Для начала батюшка выпорол её плёткой. Несчастная получила шестьсот шестьдесят шесть ударов. Затем, отстегнув её от алтаря, повторил "таинство коричневой манны". Не будем вновь описывать эту процедуру, так как это уже было сделано ранее. Далее же началось самое ужасающее. Изувер приказал измученной жертве вырезать у себя на груди слово "свинья". Когда Маша взмолилась о пощаде, душегуб сказал:

– Если ты этого не сделаешь, то я отрежу тебе пальцы!

   Когда бесчеловечный приказ был выполнен, изверг велел Маше отрезать себе самой все пальцы, кроме большого и указательного на правой руке (он думал, что Маше это будет сделать труднее, так как не знал, что она левша). Когда Маша взмолилась о пощаде, душегуб произнёс:

– Если ты, чёртова колдунья, этого не сделаешь, я вскрою тебе брюхо.

   И представляете, эта храбрая девочка выполнила его чудовищную просьбу.

   После того, как изувер остановил Маше кровь, он засунул ей все отрубленные пальцы в зад и приказал держать их там целый час. По истечении срока Маша по его приказу испражнилась ими на одну из икон, которую святой отец снял со стены и положил под ногами у бедной жертвы специально для этого таинства (суть его мне неизвестна).

– Ну вот, собственно, и всё, дитя моё, теперь твоя душа спасена, на тебе нет никаких грехов, ибо сегодня ты их искупила. Ворота рая ныне открыты для тебя. Иди и впредь не греши.

   Услышав это, Маша одновременно обрадовалась, так как её мучения закончились и впала в уныние, так как не представляла, как ей дальше после всего этого жить. Не говоря ни слова, оба покинули тайную обитель и вышли в комнату, где Маша провела ночь. Батюшка смотрел, как "спасённая им овечка" собирает свои вещи и улыбался, чувствуя полное удовлетворение от осознания того, что ещё одна душа после смерти попадет на небеса, как вдруг… – "О боже, она собирает богохульные книги!!! Эти еретические учения !!! Всё впустую!!! Сейчас выпущу её, а она опять грешить?!! Ну нет, этому не бывать!! Мигом же отправлю её пока ещё безгрешную душу на небо", – подумал отец Мефодий и сбегал за ножом обратно в "церковь". Маша услышала суетливый топот его шагов, но ничего не успела понять до того, как он вернулся. Повернувшись к нему лицом, она тут же получила удар ножом в живот.

– За что, батюшка, за что???– жалобно простонала Маша.

– Не печалься, дитя моё, скоро ты встретишься с Иисусом на небе в раю, – ласково ответил святой отец и сделал резкий рывок, распоров брюхо почти до паха.

   Маша закатила глаза и испустила дух. Священник намотал ей кишки вокруг шеи, несколько раз отымел во все отверстия, в том числе и в те, которые сам проделал ножом – под лопатками и под ребром (как раз в том месте, в которое римский солдат некогда пронзил Иисуса) и вывез еётело глубокой ночью в её родные Люберцы, оставив в парке в кустах.

   На следующий день по этому парку прогуливалась влюбленная пара. Олег ещё месяц назад купил дорогое кольцо с бриллиантом для своей девушки Даши. Для этого он работал четыре месяца на стройке и ещё подрабатывал по ночам сторожем автостоянки. Стоял приветливый солнечный день. "Прекрасная погода для прогулки в парке", – думала Даша, идя под руку со своим любимым. "Прекрасный день для того, чтобы сделать предложение", – думал Олег, наслаждаясь обществом той, с которой сегодня решил связать свою жизнь.

   Они неторопливо прогуливались, болтали о том о сём. Наконец Олег предложил Даше присесть.

– Любимая, ты знаешь, что ты это самое дорогое, что у меня есть. Порой я сам не верю своему счастью, счастью быть рядом с тобой, держать тебя за руку, целовать тебя. И сейчас я хотел бы… Я не очень хороший оратор, но я хочу сказать… В общем… Даша, ты будешь моей женой?! – произнёс Олег, стоя на колене и держа в своих руках руку возлюбленной.

– Да, да и ещё раз да!!! – радостно прокричала будущая супруга Олега и бросилась ему на шею, – Ты мой единственный, ты мой любимый, это самый счастливый день в моей жизни!!!

– Дай мне свою руку, дорогая.

   Она протягивает руку и Олег преподносит ей кольцо.

– Какое оно красивое! - завизжала от восторга Даша.

– Ты намного красивее!

   Но вдруг при попытке надеть кольцо Даше на палец, оно выскальзывает из рук Олега и катится вниз по склону. Даша заливается весёлым, но настороженным смехом и кидается за ним. Олег за ней.

– Лови его, лови!

– Куда оно покатилось?!

– Вон оно, там, катится в кусты!

– Сейчас я найду его!

   Даша первая подбежала к кустам. Олег сзади споткнулся и упал. Даша оглянулась, улыбнулась ему и полезла одной рукой в заросли.

– Там что-то мокрое и мягкое.

– Кольцо нащупала?

– Нет…, ах вот сейчас...

– Ну что?

– Да вот оно!

   Даша высунулась из кустов, рука была вся в красно-бурой, слегка влажной корке.

– Вот оно! – сказала Даша, широко улыбаясь, – Ой, что это за гадость?

– Сейчас глянем в кусты и посмотрим , – ответил Олег, раздвигая ветки.

   Оба склонились и увидели зверски замученный изуродованный труп.