В одно мгновение что-то произошло. На месте привычной реальности внезапно образовался чёрный тоннель, в котором друг за другом проплывали мандалы. Они были похожи на квадраты с немного вогнутыми сторонами, внутри которых прорисовывались овалы.
   Мандалы становились то неописуемо большими, то предельно малыми. Их переливающиеся гибкие и эластичные формы хранили свои пропорции, меняясь только в размерах. Они пульсировали и завораживали внимание.
   Время куда-то исчезло, оно стало безотносительным и превратилось в вереницу сменяющих друг друга очертаний. Мандалы куда-то откуда-то плыли, что совсем не имело значения, поскольку цели в их движении не было. Они переливались и изменялись в размерах от свершающихся во Вселенной событий, всегда оставаясь неизменными в своей сути.
   Казалось, что меня пожрали черви, а мой взгляд очутился в том срезе реальности, где жизни и смерти нет, а вместо них наличествуют только вереницы мандал, что хранят пропорции бытия, на которые сама Изида набрасывает свой покров.
   Всё, что я был способен предпринять – это увеличивать и уменьшать эти загадочные фигуры. Я никак не мог понять – то ли эти мандалы были мельчайшими крупицами Вселенной, то ли ей самой – огромной и необъятной…
   Преодолевая шокирующее и непривычное состояние, я увидел, что ответ на этот вопрос сводится к тому, насколько я увеличу или уменьшу мандалу этого вопроса в себе. Только я об этом подумал, как окончательно осознал, что у меня и в самом деле не было тела – одно лишь внимание оставалось признаком того, что я есть…
   Отсутствие тела поначалу очень удивило. Как оказалось, в физическом теле я постоянно неосознанно соизмерял себя с окружающим пространством, что позволяло мне в нём ориентироваться, ходить прямо, координировать телодвижения и даже хватать предметы. Сейчас же из-за отсутствия тела возникла очень существенная проблема: я не мог более соизмерять себя с тем, что я видел. Всё, что было возможно определить – это то, какая из мандал больше, а какая меньше, но не относительно меня, а одна относительно другой. Но что мне это даёт, если я не могу сопоставить их с собой? Если бы у меня было тело, я бы легко мог соотнести их с собой и сделать вывод об их реальном размере. Или если бы я увидел в этом тёмном тоннеле хоть какие-то знакомые моей памяти объекты, то сделать подобное соотнесение также не составило бы труда. Но ничего не было…
   Невозможность отличить мельчайшую частицу от целой Вселенной вызвала ступор! Бесконечно большое и бесконечно малое мгновенно утратили всякий смысл, они прекратили быть ориентирами и схлопнулись воедино. Стало невозможно стремиться к чему-то большому, поскольку оно ничем не отличалось от чего-то малого. Различие между ними оказалось фантомом, который прежде порождало тело…
   Я начал смеяться от того серьёзного значения, которое доселе придавал сопоставлению себя со всем большим и малым, что позволяло мне формировать оценки и мнения по поводу всего воспринятого. Мир людей оказался тотально загипнотизирован этим сопоставлением. Именно из него рождалось стремление к чему-либо, соперничество, голод, желание…
   Затем я созерцал мандалу смысла, которая, подобно чёрной дыре, затягивала в свой овал моё внимание. Она была похожа на Верховную Жрицу, которая разверзла предо мной свою утробу и зазывала голосом моей матери войти внутрь. Я вошёл. Предо мной открылись мириады перспектив и радужных сияний, от которых простой смертный невольно оказался бы под гипнозом беспредельного счастья и восторга…
   Феномен смысла оказался тотально ложным по своей природе, поскольку он всегда рождается из разделения. Сами по себе вещи не нуждаются в оправдании собственного существования, которое приписывает им смысл. Смысл – порождение дисбаланса, поэтому его обретение лишь отдаляет от целостного состояния, а вовсе не приближает его. Мандала смысла посредством иллюзии ясности заманивает в свою утробу блуждающие души. Подобно мотылькам, души искренне устремляются к Свету. Они даже не подозревают, что в момент обретения рая мандала будет к ним беспощадна. Она сразу усыпит их иллюзией ясности, а затем пожрёт, улыбаясь радужными переливами довольства и сытости.
   Очень быстро я понял, что моё представление о высоком и низком, большом и малом – это просто изменение размера одной из плывущих мандал. Я подловил себя на желании найти ориентиры, но их не было. От моего взгляда мандалы начинали вибрировать и переливаться зелёным и фиолетовым. Человеческого языка они не понимали, но на любую мысль отвечали эхом, которое разносилось в пустоте, заставляя всё пространство пульсировать. Казалось, что их существование сводилось к тому, чтобы просто быть, воспринимать и отражать. Мандалы не накапливали никакого опыта, сполна отражая любые флуктуации переливами красок. В сравнении с ними человек, в силу своего голода и жадности, выглядел обременённым существом, которое научилось запоминать свои изменения и делать выводы, накапливать опыт и менять себя в соответствии с ним. Человек казался конгломератом мандал, а вся его действительность – операциями по их увеличению и уменьшению. Именно эти операции порождали всплески эмоций, которые насыщали тело жизнью.
   Когда мандалы увеличиваются или уменьшаются, сознание реагирует на эти движения, однако оно дремлет мёртвым сном, когда ничего не меняется. Именно поэтому их истинная суть пребывает сокрытой. Всё непреложное и неизменное выпадает из внимания, однако исправить это досадную ошибку восприятия позволяет ступор. Ступор открывает суть вещей вне их движения и изменения…
   Обычно люди подменяют созерцание сути вещей наблюдением за изменением и движением какой-либо вещи в какой-либо интервал времени. Они принимают за знания те флуктуации, через которые прошла вещь в период своего изменения. Но информация о характере изменения какой-либо вещи во времени ТОТАЛЬНО не соответствует знанию её истинной сути! И на этом трагедия не заканчивается! На основе этих различий человек выстраивает свои дегенеративные и фрагментарные представления, которые размножаются с огромной скоростью и пожирают его внимание, время и жизнь. При этом восприятие вещи подменяется восприятием изобретённых критериев вещи, которые абсолютно недостаточны для разоблачения истинной природы вещи как таковой – многомерной, вариативной и неуловимой. Ведь невозможно познать женщину, измерив глубину, ширину, температуру или период эксплуатации её Йони! К чёрту это невротическое переживание подробностей, в пропасть эти нелепые и смехотворные методы евнухов! Истинное знание невозможно без аффекта! Ужас, трепет и ступор, боль, печаль и тоска, ярость, агрессия и гнев, радость, удивление и страсть – вот лишь немногие из состояний, необходимых для обретения истинного знания вещей – знания, которое ведёт к Иллюминации и Совершенству!
   Я просто созерцал вереницы мандал, которые были такими, какие они есть. Я не знал где они. Я не знал где я. Каждая из мандал представляла идею о чём-либо. Любая идея, вне зависимости от своего содержания, это ловушка для души. Единственная цель любой идеи – это заманить в свой мир блуждающую душу, сковать её как можно крепче и поглощать её жизненную силу…
   В тот миг, когда измерять вещи неожиданно стало нечем, оказалось, что доселе я воспринимал лишь увеличения и уменьшения мандал со всеми производными от этих изменений эффектами, но не сами мандалы. Руководствуясь теми или иными критериями и соотнесениями, я мог часами рассуждать о вещах, о которых, как внезапно оказалось, ничего не знал вовсе, хотя долгое время был абсолютно убеждён в обратном. От осознания безграничности собственного невежества ступор продолжался…
   Простые и, казалось, знакомые моей памяти вещи, превратились в многомерных чудовищ, которые рассеялись везде и повсюду. Они одновременно находились в любом месте Вселенной и в каждом мгновении прошлого, настоящего и будущего. До этого они казались ограниченными, удивительно знакомыми и безобидными вещами, однако таковыми они воспринимались лишь потому, что это я так на них смотрел, исходя из привычных и изобретённых людьми критериев. Только сейчас я по-настоящему узрел, что все эти критерии являются, в сущности, крайне условными характеристиками лишь некоторых сторон вещей, но уж точно не ими самими. Число этих сторон оказалось реально и потенциально бесконечным.
   Ступор перешёл в гробовое молчание, поскольку стало невозможно сказать вообще ничего однозначного о сути этих чудовищ, которые доселе принимались за знакомые вещи. Легионы бесконечно вариативных, бесконечно многомерных и неуловимых вещей зияли бездонными пропастями…
   Смотри и вверх, и вширь, и вглубь! Повсюду Манда LA!